Уважаемые телезрители, дорогие друзья, вновь пятница на дворе, сегодня у нас 2 ноября 2018 года и в эфире Первого канала традиционно в 19.55 начинается знаменитая на всем пространстве СНГ телеигра – капитал шоу Поле чудес. Нас с вами ждут выступления гостей программы, интересный и зажигательный вечер, интересные загадки, и темой сегодняшней программы становится знамениты российский поэт – Александр Сергеевич Пушкин.
И вот очередной вопрос в игре:
Что ответил Пушкин на просьбу офицеров как правильно сказать: «Эй, человек, принеси стакан воды», или «Эй, человек, дай стакан воды!»?
Живя в Екатеринославе, Пушкин был приглашен на один бал. В этот вечер он был в особенном ударе. Молнии острот слетали с его уст; дамы и девицы наперерыв старались завладеть его вниманием. Два гвардейских офицера, два недавних кумира екатеринославских дам, не зная Пушкина и считая его каким-то, вероятно, учителишкой, порешили, во что бы то ни стало, » переконфузить» его. Подходят они к Пушкину и, расшаркиваясь самым бесподобным образом, обращаются:
— Mille pardon… He имея чести вас знать, но видя в вас образованного человека, позволяем себе обратиться к вам за маленьким разъяснением. Не будете ли вы столь любезны сказать нам, как правильнее выразиться: «Эй, человек, подай стакан воды!» или «Эй, человек, принеси стакан воды!».
Пушкин живо понял желание пошутить над ним и, нисколько не смутившись, отвечал серьезно:
— Мне кажется, вы можете выразиться прямо: «Эй, человек, гони нас на водопой».
Поэт славился и своими импровизаторскими способностями: вот несколько примеров знаменитых пушкинских экспромтов.
При Пушкине говорили о деревенском поверии, что тараканы залезают в ухо спящего человека, пробираются до мозга и выедают его.
«Как я этому рад, — прервал Пушкин, — теперь не буду говорить про человека, что он глуп, а скажу: обидел его таракан»
В приятельской беседе один знакомый Пушкину офицер, некий Кондыба, спросил:
— Скажи, Пушкин, рифму на рак и рыба.
— Дурак Кондыба,— ответил поэт.
— Нет, не то,— сконфузился офицер,— ну, а рыба и рак?
— Кондыба дурак,— нашелся Пушкин.
